Почему жесткость законов – показатель слабости государства?

Статья публиковалась ранее на моем ДЗЕН канале

Любое государство, вернее, любая система, структура, формирующая данное государство и являющаяся его основой на тот или иной период, проходит три этапа. Сразу скажу, что пишу не по “учебникам”, так что великомудрствования философов а-ля знатоков государственности тут цитировать не собираюсь и написанное мною может более чем расходиться с тем, что вдалбливают в головы студентам. Первый этап – этап формирования или этап установления. На самом деле, наверное, самый лояльный этап, хотя в иных условиях он может принимать и довольно жесткую форму. Но как минимум на этом этапе государство обладает максимально поддержкой населения и устанавливает минимальный контроль за населением. Исторический пример тот же Древний Рим, переход от республики к империи. Казалось бы, установление более жестокий формы власти. Но Римская республика имела мало общего с чем-то наподобие демократии или тем более власти народа. По сути, это была аристократическая республика – власть аристократов-патрициев. На фоне вечно спорящих и грызущихся сенаторов, процветающей коррупции и пренебрежения интересами плебса, Цезарь смотрелся куда более “народным” вариантом власти. Он умудрился заработать любовь народа, и следовательно, его поддержку. Приходя к власти новая структура купается в лаврах признания и популярности, делает все возможное для увеличения этой популярности. В том числе ослабляет давление, которое предыдущая структура создавала. Смягчаются законы, снижаются налоги, раздаются различные поощрения и послабления. Задача системы в данный период укрепиться и закрепить свое положение. Контроль за населением на данном этапе не столь нужен, больше идет упор на идеологическую манипуляцию. Вспомните хотя бы куда более близкую к нам историю. Ельцин. Он пришел на волне общего стремления к западному образцу демократии, и наступившего разочарования в реформах Горбачева. Что он первым сделал? Отменил все запреты, какие только мог отменить. Народ к этому стремился, народ в этом еще не разочаровался, народ считал, что получив вольности в этом плане сможет обустроить свою жизнь лучше. И он это дал. К чему это привело – вопрос другой. Разгул бандитизма, “братки”, расцвет девяностых с гиперинфляцией, массовым обнищанием, задержками зарплат по полгода, растаскиванием бывшей госсобственности кучкой тех, кто более ушлый и прочие прелести. Но я сейчас говорю не об обдуманности решений того или иного руководителя и не об эффективности его действий. На этом первом этапе всегда эффектность преобладает над эффективностью. Популяризация над расчетом. Народ привлекается подарками и громкими обещаниями, народ на данном этапе вполне доволен (как минимум большинство) и устремлен в свои мечты о будущем. На этом этапе власть не заинтересована спровоцировать недовольство и делает все возможное для своей популяризации. Но через какое-то время наступает разочарование. Обещанные цели, возможности, не достигнуты уходят куда-то в бесконечность обещаний (как, например, построение коммунизма), либо оказались не столь красочными и приятными, имеющими помимо обещанных плюсов множество скрытых минусов, как полная экономическая свобода, обратившаяся и почти полной социальной незащищенностью в период девяностых. Поддержка населения резко начинает падать, недовольство начинает расти. Наступает второй этап, утверждение власти или закрепление власти.

Популистские меры отходят в сторону, так как от них уже все равно толку мало. Данные ранее свободы начинают урезаться. Власть пытается взять под контроль необходимые сферы. Впрочем, понятие “необходимые” достаточно расплывчатое. Государство пытается налаживать контроль и управление, казалось бы, дело необходимое. На смену популяризации идей и личностей стоящих у власти приходит управленческая работа, попытка наладить быт и хозяйство, так сказать. Это было и после революции, когда стали устанавливать плановое хозяйство, что дало на тот момент весьма заметные и ощутимые результаты. Это было и по завершению этапа девяностых, когда свободный рынок переполненный беспределом, криминалом, и отсутствием гарантий, и неуверенностью, стал сменяться чуть менее свободным с контролируемой, хотя все еще рыночной, экономикой. Это тоже дало результаты. Но проблема любого действия в том, что оно не способно остановиться, пока его не остановят преднамеренно. Здесь логика тоже проста. Казалось бы, вот что-то сделали, что-то урегулировали, установили какие-то ограничения, вполне разумные и даже необходимые, установили наказания за их нарушение, заработало лучше. Ура! Чтобы не попробовать и дальше? Народ уже устал от неуверенности, народу нужна стабильность? Вперед. Начинают устанавливаться новые ограничения, берутся под контроль новые аспекты, и люди вроде довольны. И государству пользы больше. И куда понятнее, что и как происходит. Но положительные моменты всегда сопровождаются не столь положительными, если не сказать отрицательными. Бюрократия, основной убийца любого государства и тем более любой идеи. Управленческая структура растет. Растет аппарат. Исполняются решения, старательно, но зачастую по-своему. Кажется, что если уж здесь начали контролировать нужно еще и вон там проконтролировать, будет же лучше! А можно еще и вон то проконтролировать, распределить, уточнить, установить нормы. Бюрократия включает уже и собственные интересы. Чем больше что-то контролируется, тем больше требуется контролеров, а это рабочие места, и непыльные к тому же для родственников, друзей, знакомых. Щупальца спрута тотального контроля расползаются просовываясь в самые неожиданные углы. В конечном итоге контроль изначально возможно и необходимый, становится чрезмерным и попросту начинает душить то, что пытался “улучшать”. Народ уже отдохнувший от бесконтрольности не рукоплещет “порядку”, напротив, начинает роптать, что суется нос в те дела, в которые его совать стоит и в те, в которые и не стоило бы. И тут наступает третий этап.

Рост тоталитарности системы приводящий ее к краху. Чиновники и прочие “государевы мужи” давно уже поняли, что что-то запретить и за это оштрафовать проще, чем наладить и исправить проще, чем заслужить популярность, взять под контроль недовольных. Чем больше запретов и ограничений, тем больше среди них мало оправданных, и даже мягко очень нужных. Чем больше ограничений и запретов, тем больше недовольных в обществе этими запретами. Рост недовольных система пытается остановить уже привычными методами, введением новых запретов и ограничений. Что приводит к новому витку недовольства. Чтобы остановить недовольство власть начинает принимать более жесткие меры, более суровые наказания. Временно это дает видимый эффект, что становится аргументом оправданности таких действий. Но все идет по замкнутому кругу. Система становится все более и более тоталитарной. Это выражается по-разному. Взять тот же Китай с его “социальными балами”, с попыткой контролировать каждый шаг бытового поведения граждан. В конечном итоге недовольство масс достигает критического уровня, и происходит крах существующей системы и начало новой. Это не обязательно выражается в революция или бунтах, это вовсе не обязательно приводит к развалу страны или к координальной смене политического строя. Может смениться строй, может смениться клика власти. Как пример приход Хрущева после Сталина. Но этот цикл продолжается по новому кругу. В разных странах и в разное время он может идти с разной скоростью, где-то занимая годы, а где-то десятилетия или даже века. Власть не уверенная в себе, в собственной популярности, всеми силами ужесточает контроль пытаясь удержаться на плаву. Напротив, уверенная в себе власть, дает послабления и даже иногда чрезмерные, она готова рисковать, так как имеет “запас прочности”.