Петр Первый. Причины жестокости.

Петр Первый. Причины жестокости.

Статья публиковалась ранее на моем ДЗЕН канале

Петр Первый, наверное, самая противоречивая фигура в истории России. Несомненно, заслуживший свое прозвище Великий: изменивший Россию до неузнаваемости, выведший ее из захолустья и дремучести, создавший новую армию, создавший великий флот, которого вообще не было как такового, заложивший основы промышленности, поставивший страну на уровень европейских держав, заставивший с ней считаться. В то же время все похвалы великого правителя России идут вперемешку с обвинениями в чрезмерной жесткости, напористости, бескомпромиссности, в пролитой крови не только на полях сражений, но и через казни, через принудительный труд стоивший жизни многим, кто строил города, возводил заводы, прокладывал дороги, делал все то, что вытащило Россию из болота. Здесь можно долго спорить о том, можно ли было все сделать иначе, мягче, аккуратнее, меньшей кровью и насилием. Но попытки медленных и аккуратных реформ могли бы завязнуть в болоте пассивного сопротивления привычных к прежней жизни бояр и прочего люда, могли бы тормозить на каждом шагу и так и не быть доведенными до конца. Петр боялся, что он не успеет. Его жизнь и так была яркой, горящей и достаточно короткой. Слишком короткой, для того чтобы воплотить все, что он хотел. Ему нужно было сдвинуть неповоротливую махину настолько, чтобы она уже не покатилась обратно в болото…

О том, как и в каких условиях формировалась личность Петра, я уже писала в двух предыдущих статьях – Молодость и Реформы, на которые мало обращают внимание. Попробуем теперь рассмотреть его характер и причины, может быть, слишком старательной борьбы с тем, что он пытался искоренить и за то, что старался привить. Тот самый бунт, когда его сестричка Софья попыталась избавиться от него и официально (а не в качестве регента) занять трон, ввел Петра буквально в панику. Казалось бы, все разрулилось малой кровью. Но такой ужас он не испытывал никогда ни до ни после. И за этот ужас должен был кто-то заплатить. Впрочем, вряд ли это была просто жестокая месть перепуганного мальчика-подростка. Хотя это тоже сыграло свою роль. Но Петр утверждал свою власть. Ему было необходимо установить свою непререкаемость в качестве правителя. Слишком много крутилось вокруг желающих: либо повлиять на него, либо поиграть с ним, либо прибрать его власть к рукам тем или иным способом. Сестра сестрой, остается еще брат официальный соправитель, который еще жив. Остаются другие более дальние родственники. Желающие поднять знамя найдутся, только появись повод. А его еще всерьез не воспринимают. Ну вчерашний пацан, который заигрался со своими живыми солдатиками, ну с кем не бывает… Значит нужно показать свою твердость и решительность, значит нужно запугать всех возможных желающих так, чтобы им больше не захотелось рисковать идти против него. Те стрельцы, которые остались на стороне Софьи и поддерживали ее, разоружены, арестованы. Часть из них высекли кнутами и отправили в Сибирь, с глаз подальше. Но этим бедолагам еще повезло. Больше половины бунтарей так легко не отделались. Петр назначает показательную казнь. Он приказал казнить двести человек в день, кровь полилась рекой. Такого количества палачей, чтобы справится с таким наплывом “клиентов” просто нет. Петр дает топоры в руки боярам. А потом даже священникам присутствовавшим на казни. В заключении берется за топор и сам. Неумелые бояре и попы трясущимися руками пытаются попасть по казнимым, и больше калечат и мучают их. Зрелище ужасное. Зрелище заставившее содрогнуться всех, кто его увидел и всех, кто о нем услышал. Зато вопрос с возможными бунтами решен на долгие годы.

С реформами все было понятно. Символом могущества державы на тот момент был мощный военный флот, прям как сейчас ядерное оружие. Россия его не имела вовсе, потому что и выходя к морям толком-то не было. Значительная часть правления Петра была посвящена получению доступа к морям и созданию флота. Но чтобы выйти к морским берегам нужна сильная армия. Армию он начал делать по новому образцу еще с “потешных полков”, так и продолжил заменяя новыми полками стрелецкие отряды. Для того чтобы армия была сильной нужно много чего. Нужно производство: оружие, пушки, различные детали для тех же кораблей, нужна парусина, канаты, нужна материя для формы солдатам, нужен порох… В России почти ничего этого нет, все либо привозное, либо и “даром не нужное”. А значит нужны производства, фабрики, рудники, не кустарные кузнецы кующие подковы, а массовое производство всего, что нужно. Но это Россия, все живут по старинке. Всех все устраивает. Что-то новое городить. А оно нужно? Пока не пнешь, никто не пошевелиться. Петр видел это и понимал, еще будучи лишь номинально правителем, еще “играя” со своими полками и прогуливаясь с живущими по соседству иностранцами. Уже тогда он начал создавать вокруг себя ту группу последователей, которые переворачивали с ног на голову все. “Традиционные ценности”, за которые веками цеплялась застывшая в прошлом Русь. Именно это Петр видел основной опасностью и основной проблемой России, не разрушив это в головах – не изменишь страну. И он разрушал. Сперва в шутливо издевательской форме “всепьянейшего собора”, потом укрепив свое положение на троне уже во всей стране. Выкорчевывал “традиции” Петр жестко и бескомпромиссно. Он знал: либо страна идет к прогрессу и развивается, либо традиции тянут ее дальше на дно. Гоняться за боярами и лично рубить им бороды топором, занятие, наверное, по-своему веселое. Но требование было далеко не шутейное. Насаждался новый менталитет. Жестко. Грубо. Настолько жестко, что в некоторых местах, например, в Астрахани вспыхнули бунты. Но был ли иной путь? Уступить? Смягчиться? Разве иначе заставишь смотреть на все иначе? Заставишь помещиков строить заводы? А кто на них должен работать? Принудительно гнали крестьян. А где еще брать работников? Вся Россия: крепостные холопы, да бояре и помещики – иных нет. Строить Петербург руками тех же насильно пригнанных крестьян? А другие строители есть? Сам Петр не сидел на троне созерцая работу других. Он не жалел никого. Не жалел и себя. По колено в грязи, махал топором и лопатой наравне с другими. Проверял и просматривал все сам. А что делать, если все привыкли воровать и жульничать, если продают гнилые канаты и рвущуюся парусину? Да, может он и был жесток. Но был не менее жесток и к себе. Тиран, человек, который измывается над другими оставляя себя в тепле и удовольствии. Петр Первый не был тираном, хотя наверное его способ управления и были диктаторскими. Но они в тех условиях и в то время и не могли быть иными. Выкорчевать “боярскую традицию” могла только жесткая плеть и топор палача.